Младшей дочке Юсси было пять, звали ее Тиина, таких красивых деток Тиммо никогда не видал, вот бы все люди так выглядели, все живущие на земле, и теперь она подошла и залезла к Тиммо на колени, плотные и широкие.
— Папа попросил меня сказать, — выговорила она, останавливаясь после каждого слова и смущенно улыбаясь, — раз у тебя день рождения… что без тебя мы бы все замерзли.
Тиммо улыбнулся.
— Красиво сказано, — растроганно произнес он. — Но что правда — то правда. Погоди, я тебя сфотографирую.
Он сходил в вагончик, принес фотоаппарат, сфотографировал Тиину, усевшуюся на стол, потом всех вместе, а потом попросил по очереди Харри и Юсси сфотографировать его со всеми.
— Откуда он у тебя? — спросил Харри о фотоаппарате.
— Купил в прошлом году в Каяаани, — ответил Тиммо. — Первый раз им фотографирую. Видишь циферку — четыре кадра.
Он заночевал в Суомуссалми, провел там почти весь следующий день, возясь с вагончиком, и поехал домой на тракторе только вечером, по льду. Целый день его не оставляло дурное предчувствие, и он думал о Хейкки, перед самой смертью сказавшем ему то же самое: что перед тем, как с ним случился удар, Хейкки чувствовал приближение смерти и ждал ее.
Тиммо поставил трактор на обычное место, под навес, продолжавший крышу сарая, обошел кругом дом, наконец зашел внутрь и затопил печь. Потом опять вышел на улицу, посмотрел, как поднимается к матовым звездам столб печного дыма, но предчувствие не покидало его. Тиммо вернулся в дом и стал искать письмо Суслова, его не оказалось на месте, на верху шкафа в гостиной, кто-то его взял, а может, это сам он куда-то его засунул, в последнее время он стал страшно забывчив, но вообще-то прошло очень много лет с тех пор, как он стоял перед закрытой дверью и не мог отыскать своего имени.
Он снова вышел из дому и отправился на мыс, взглянуть на крест Суслова, простой деревянный крест, который он уже несколько раз чинил. Утром крест отбрасывал тень к западу, а вечером к востоку, а в полдень короткая тень падала к северу, Тиммо никак не мог додумать свою мысль до конца, что это напоминало овальные солнечные часы, око, если смотреть сверху, но зато он наконец понял кое-что иное: что за тихий, похожий на шелест, вздох доносился из леса и с неба последние сутки, это окончилась война, она завершилась ночью 26 марта 1967 года.